[artemis777]

Собственно, что меня удручает - так это то, что я не знаю, как здесь делать табуляцию и разреженный текст. И автоматическое выравнивание по ширине и удаление пробелов меня вымораживает.Т_Т
Это так, моё недавнее с фестов.
Хосспадя, я голимый флаффер... а бету свою я таки попрошу заглянуть со своим авторитетным мнением, уж раз в пятилетку-то можно, м?

LOVE-22. Занзас/Сквало. Занзас сурово признается Сквало в любви, так сурово, что до Сквало даже не сразу доходит, что Занзас хочет сказать. H+ второе.

Есть такие люди, мозг которых способен придумать объяснение чему угодно, если чувствует, что правда пошатнет его мировоззрение.
И Занзаса угораздило влюбиться именно в такого человека.

Попытка №1. Первое 14 февраля после разморозки.

— Мусор, я это... Ну ты, блин, взрослый такой! И волосы эти... Ну и я тебя... того...
— Того?
— Того.
— Совсем того?
— Совсем.
— Ну и что я тебе сделаю?! Мне что, блин, опознавательную табличку носить?! Вот станешь Десятым Боссом — тогда и подстригусь. А пока опознавай как-нибудь по-другому. Хочешь, кричать буду, что это я?
Проснувшаяся интуиция тонко намекнула, что что-то в жизни пошло не так. Занзас задумчиво проводил своего заместителя взглядом, припоминая, как первое время после разморозки ходил по особняку Варии, ища Сквало и отмахиваясь от какого-то патлатого орущего придурка, назойливо лезущего под руку...
Ну, ладно, первый блин комом. Над делом определенно надо было ещё поразмыслить.

Попытка №2. Год спустя.

Занзас сидел в кресле в гостиной и смотрел, как Сквало разгребает полученные валентинки.
— Мусор.
— Не завидуй. Снизойди до баб — и у тебя столько же будет. Вон, в Вонголе полно... — беззлобно откликнулся Скуало.
— У меня полная Вария элитного мусора, на черта мне вонгольские отбросы? — мрачно буркнул Занзас и, подумав, добавил: — Но ты чуть меньший мусор, чем они.
— Да я понял, что с Вонголой ты дружить не собираешься.
— При чём тут Вонгола, я их ненавижу! Я вообще всех ненавижу! Только тебя я ненавижу меньше, чем всех.
— Значит, опять я без отпуска. Пора себе уже дополнительную ставку требовать, как твоего дворецкого...
Занзас злобно посмотрел на своего капитана, затем на стакан с виски. Виски было жалко — финансирование Варии сократили. Ладно, черт с ним, праздник всё-таки...
"А ещё "Я тебя понимаю!" твердил, гадёныш... Никому верить нельзя. Все врут."

Попытка №3. К черту слова.

Занзас сидел на диване и размышлял о жизни. О том, что ему уже девятнадцать, у всех нормальных людей любовь, а он всё какому-то мусору истину вдолбить не может. Мусор, к слову, ерзал рядом и что-то вопил. Это отрывало от размышлений и дико бесило. И тут Занзаса посетило озарение - можно проверенным надежным способом заткнуть сей раздражающий фактор, а заодно и признаться! Слова тупой мусор мог исковеркать, но уж конкретные жесты ему альтернативно истолковать не удастся! Вдохновленный этой мыслью, Занзас повернулся и сгреб Сквало в охапку, требовательно целуя. Вопреки ожиданиям, его крепко обняли в ответ, отвечая так, что аж дыхание перехватило.
Счастье Занзаса длилось ровно минуту.
— Гол, гол, ГОЛ!!! ХЭЭЭЭЙ!! — завопил Сквало, отрываясь от него и радостно боксируя воздух.
Занзас ошалело перевел взгляд с него на внезапно замеченный телевизор. В телевизоре происходило то же самое — все кричали, обнимались, целовались и даже раздевались.
— Ха, я знал, что футбол тебя расшевелит, а то сидишь как не от мира сего! Странно, не думал, что ты за "Интер" болеешь, у тебя ж вроде "Ювентус" всегда любимым был? — риторически выдохнул Сквало, успокаиваясь и переключая внимание на чипсы.
"Издевается", - подумал Занзас, в бешенстве оглядываясь. Увы, предусмотрительная Вария уже давно вынесла из комнаты с телевизором всё, что не привинчено. На всякий случай, если вдруг любимая команда босса проиграет, или ему не понравится какая-нибудь передача.

Попытка №4. Game over.

— Моё, — коротко бросил Занзас, закидывая Сквало на плечо, и спокойно удалился, оставляя незадачливых похитителей разбираться тет-а-тет с жаждущим крови Бельфегором.
Занзас шел, смотрел в голубое небо Италии и задумчиво улыбался, не обращая внимания на вопли "Чертов босс, ты откуда взялся? Ты совсем охренел?!", "Стаканы можешь кидать, но гордость фехтовальщика не трогай!", "Босс, ну пошутил и хватит, поставь меня на землю!". Раз уж акулий мусор оказался настолько упрямым, придется всё насильно объяснять на практике, древним как мир способом. Жизнь убийц непредсказуема, и позволять Скуало умереть в блаженном неведении Занзас не собирался.

6Т-28. Реборн | Занзас | остальные. По какой-либо причине Реборн и Занзас случайно перепутали пистолеты.

— Реборн, а зачем мы едем в Варию? — осторожно спросил Цуна, нервно теребя бинты на руке. Реборн в ответ посмотрел на него так, что Цуна мысленно согласился ехать хоть в штаб Милльфиоре в будущее, если Реборна там не будет.
Сам Реборн всю дорогу угрюмо молчал и рассматривал свой неизменный пистолет. За последние три дня произошло много странного. То, что Леон не спешил из пистолета возвращаться в форму хамелеона, Реборна не насторожило — мало ли, может ему нравится. Но когда потом Ламбо попал в больницу, Цуна выжил только благодаря везучести, Ямамото - благодаря выработанной тренировками уворотливости, а сам Реборн дважды чуть не погиб от взрыва динамита Гокудеры и бомбы Пинзу... Тогда Реборн вспомнил об организованной им вонгольской вечеринке, на которую для укрепления отношений пригласили Варию. И об организованной им же игре в фанты, на которую он пожертвовал Леона. По совпадению, у Занзаса тоже выманили пистолет, так как хвост он отказался давать наотрез. Леону приглянулась новая форма, но достающая фанты Хром легко отличила его от настоящего пистолета. Игра продолжалась, пока Мукуро, выдающий задания вроде "рассмешить Хибари Кёю", "Научить Хиберда тяжелому року", "Вылечить мне переломы", "Станцевать канкан" и прочая, случайно не выдал Занзасу задание "Обнять Саваду Цунаеши". Взбешенный Занзас устроил перестрелку, а затем свалил вместе со всей Варией.
Сейчас Реборн подозревал, что Хром вовсе не так хорошо подмечает детали. Или что это Занзас непростительно невнимателен. В любом случае, догадку следовало проверить.

На территории особняка Варии было пустынно и тихо. Вонгольцы осторожно, нервно оглядываясь, направились ко входу в здание. Внезапно сбоку раздалось характерное истеричное хихиканье.
— Хииии! — взвизгнул Цуна, отпрыгивая за спину Ямамото.
Взгляду остальных предстал весьма потрепанный Бельфегор. Одежда принца была разорвана, а сам он нервно дрожал в такт хихиканью.
— Б-Бельфегор-сан! Что с вами... А где все? — быстро протараторил Цуна, не спеша вылазить из-за спины Такеши. Ему казалось, что там безопаснее.
— В-Все? П-Принц н-не зна-знает... — заикаясь, протянул Бельфегор и с отрешенным видом пошел дальше в темноту.
— Семпаааай... Семпааай, ну простите, я правда не хотеееел... — вслед за принцем мимо вонгольцев прошел Фран, на котором из одежды почему-то были только трусы. Мельком глянул на ошарашенные лица присутствующих и внезапно пристально посмотрел на Ямамото. Цуна сдавленно пискнул и передислоцировался за Хибари.
— Шапку отдай, — холодно протянул Фран, опустив взгляд.
Ямамото тоже посмотрел вниз, ойкнул и убрал ногу с валяющейся на дороге шапки-лягушки. Фран отряхнул своё имущество, кое-как надел на голову и с виноватым видом пошел за Бельфегором дальше. В спине исчезающего в темноте принца все только сейчас заметили пару ножей.
— Семпааай, ну простите... Я же не знал, что вы такой ранимый... Вы постоянно издеваетесь, я только хотел, чтобы вы признали моё превосхо... то есть, считали меня равным...

В кабинете Занзаса тем временем закончилось совещание. Точнее, Занзас выслушал отчеты, кивнул и послал всех по известному адресу. Вслед от души хлопнувшему дверью Скуало он дополнительно послал пулю. Грохот упавшего тела его нисколько не насторожил — после стольких лет он уже и не надеялся, что Скуало сдохнет от его руки. Налив себе виски, босс Варии с удобством устроился в кресле, собираясь отдохнуть от неоднократно выбесивших за день идиотов. Но тут внезапно открылась дверь.
Плашмя.
— Босс, вы не правы! — гаркнул Леви, тяжело ступая в комнату.
Занзас замер в стоп-кадре, не донеся виски до рта. Неизвестно, что шокировало больше — то, что Леви возражал боссу, или то, что он был в одних трусах. Милых таких белых семейниках в зеленых молниях.
— Босс, я работаю на вас день и ночь! Я почти не сплю! Сегодня я лично безупречно выполнил две зачистки и уладил конфликты с семьей Марино! Я даже успел съездить вам за запасами мяса и виски, и заказать ваш портрет в гостиную! И это только сегодня, не говоря уж о многочисленных идеальных операциях на этой неделе! А вы меня игнорируете, и даже ни разу спасибо не сказали!
Занзас рефлекторно нашарил пистолет и выстрелил. Леви поймал пулю рукой и продолжил целеустремленно двигаться к боссу.
— Босс, я требую, чтобы вы меня похвалили! — от удара кулаком дубовый стол развалился напополам.
— Х-хорошая работа, Леви, — пробормотал Занзас, всё ещё пребывая в шоковом состоянии.
— Неискренне! — Леви уперся руками в подлокотники и сурово навис над Занзасом. — Я требую, чтобы вы похвалили меня искренне и от всего сердца!
И тут Занзас вспомнил про стакан.
Как ему удалось развить необходимую силу удара — непонятно, но об этом он думал меньше всего. Главное, что теперь Леви был спокойным и без сознания. Правда, его тело тяжело наваливалось сверху, вдавливая в кресло, но отойдя от пережитого, Занзас кое-как спихнул его и оттащил в коридор. На лбу и той руке Леви, которой тот поймал пулю и потом сломал стол, он заметил одинаковые красные пятнышки-следы. Занзас был не дурак, и, сделав необходимые выводы, сел в кресло, аккуратно положил злополучный пистолет на колени и принялся думать.

— Скуало! — радостно крикнул Ямамото, когда они наконец-то зашли в особняк.
Спускавшийся по лестнице, чрезвычайно злой Супербия, бормочущий что-то про чертова босса, остановился и хмуро посмотрел на незванных гостей.
— Вы охренеть как вовремя — боссу как раз не хватает мишеней.
— Хиии! В смысле — мишеней?! — завопил Цуна, пытаясь незаметно передвинуться назад к выходу. Увы, Реборн бдил.
— Чертов босс вконец охренел! Мы уже из кабинета убрали всё, что кидать можно, так он теперь делает предупредительный в голову! — рявкнул Скуало и, ухмыльнувшись, спросил: — Хочешь, аудиенцию устрою?
— Скуало, ты не видел Маммончика? — озабоченно спросил Луссурия, возникая откуда-то сбоку.
— Опять наверное свой гонорар высчитывает, посмотри в комнате, — поморщившись, бросил Скуало.
— Нет-нет, там его точно нет! Он внезапно упал, потом улетел и не обещал вернуться! Всё бормотал что-то про Посмертную Волю и снятие проклятия... И на совещание не пришел же, я так волнуюсь!
— Ещё один больной на всю голову, как же вы меня достали!
— Можно вопрос? — деловито осведомился Реборн, снимая пистолет с предохранителя. Все как-то сразу притихли. — Что ты там про аудиенцию-то говорил?

— Бо-ооосс, к вам Савада! — кокетливо пропел Луссурия, и тут же чуть не споткнулся о тело Леви.
Из кабинета донесся глухой рык.
— Занзас, не стреляй! — заорал Реборн, выходя из имиджа невозмутимого киллера.
Увы, Гнев Занзаса словами не останавливался. На звук выстрела все дружно шлепнулись на пол. Вместе с ними на пол шлепнулось тело Луссурии.
— Хиии!!
— Твою мать... — глубокомысленно изрек Скуало, созерцая на полу уже два трупа, и с укором посмотрел на Занзаса.
Реборн тоже с укором смотрел на Занзаса.
Занзас с ужасом смотрел на тело Луссурии, и на его лице стремительно белели шрамы.
— Занзас, успокойся, пожа... — робко начал Цуна, но Занзас внезапно подорвался с места и выпрыгнул в окно. Впрочем, удивиться никто не успел.
— РЕБООООРН! — пропел Луссурия, восставая в изящных бордовых стрингах. На совещание мамочка всея Варии прибежал прямиком со свидания.
Скуало не зря был капитаном Варии и Правой Рукой Занзаса — соображал он ещё быстрее него. Сделав двухметровое сальто назад, Супербия ещё в воздухе развил ускорение голодного гепарда и вылетел на улицу вместе с входными дверями.
— Силой моей Посмертной Воли, мамочка Луссурия подарит вам свою любовь!
Реборн стремительно запрыгнул в вентиляционное отверстие, благо рост позволял, и пополз в сторону внешнего мира, не обращая внимания на крики и звуки битвы за спиной. Его первостепенной задачей теперь становилось найти Занзаса и отобрать у него оружие обратно.
И надеяться, что боссу Варии не придет мысль застрелиться.


Луссурия | Вария. Красить ногти в гостиной и наблюдать за жизнью остальных офицеров. "Я все обо всех знаю" Возможны пейринги. второе.

Луссурия сидит в гостиной и красит ногти. В его исполнении это — настоящее искусство. Воплощение красоты или скрытый смысл — зависит от настроения, и хорошо, что в Варии ещё никто не научился читать его маникюр.
Сегодня всё будет символично, но просто.
Основа — благородного винного оттенка, и немного подождать. Луссурия аккуратно держит руки, любуясь ровным тоном, и краем глаза замечает проплывающую по коридору Маммон. После Битвы Представителей она часто и подолгу пропадает в кабинете босса, Луссурия давно это подметил. Он лишь надеется, что это любовь, просто красивая, трагичная, отягощенная неравенством любовь... Потому что если они с боссом решили в отместку обвалить все биржи Италии и Японии... Шли бы лучше в Америку, там совсем немного доломать осталось.
О, а вот и лак высох. Луссурия задумчиво дирижирует кисточкой, прикидывая, что бы нарисовать.
В гостиную быстрым шагом входит Леви, пряча что-то под плащом. Чуть медлит в дверях, явно не ожидая увидеть здесь кого-то, а затем так же быстро выходит в противоположную дверь. Луссурия чуть улыбается, замечая выглядывающий из-под плаща угол ткани, и делает вид, что чрезвычайно занят вырисовыванием зелёных молний на мизинцах. Будет дочке новое платье — Луссурия один раз по чистой случайности видел эту милую девочку. Будет носить и не задумается, что платье сшито лично папой. Кто бы мог подумать, что у сурового Леви-а-Тана такое милое хобби, а ведь даже дизайн варийской формы разрабатывал он, но боссу подавал от имени Луссурии. Всех всё устраивало — Леви не палит "бабское" хобби, Луссурия огребает за неудачные варианты.
Увлекшись воспоминаниями, Луссурия чуть не пропускает оповещающее "Хэээээй!". Дверь распахивается, и в гостиную влетает Скуало с двумя бутылками подмышкой. Луссурия предупреждающе качает кисточкой, и Скуало, замолкнув, тихо удаляется в холл. Никто не смеет мешать Солнцу Варии — иначе не видать им ужина.
— Ску, у входа — ненадежно, в глубине подвала есть прекрасный чулан, только замок поменяй! — миролюбиво бросает ему вслед Луссурия. Скуало моментально напрягается, затем, чуть помедлив, расслабляется и кивает. С одного удара не убьет, а до второго Луссурия может и до босса добежать.
Луссурия умиленно улыбается и рисует на безымянных пальцах серебряные мечи. Он один знает, что Скуало тайно подменяет выпивку, ведь босс совсем не умеет пить. То есть, пить-то он умеет, но культуры питья никакой. Коллекционное виски не пьют стаканами, коллекционное вино не пьют несколько бутылок подряд, не говоря уж о разбитии их об интерьер и подчиненных. Так никаких раритетов не напасешься, поэтому Скуало подменяет коллекционные и редкие напитки на обычные, тоже хорошие — он же не хочет отравить босса — но максимально дешевые. До тех пор, пока босс не вырастет и не будет в состоянии оценить вкус и аромат благородного напитка, распробовать его букет, любоваться цветом... Тогда они со Скуало разопьют бутылочку-другую, возможно даже с остальной Варией, — кто знает, как изменится босс?..
В дверь незаметно просачивается Фран. Аккуратно садится на другой конец дивана, что-то дописывая в мобильнике и потирая свежую царапину на щеке. Луссурия проказливо косится на него и вырисовывает на больших пальцах лягушачьи головы. И пусть сейчас на голове Франа яблоко — Луссурия помнит его "лягушонком" с языком змеи. Впрочем, язык никуда не делся — от него и сейчас все в Варии воют. Сначала была детская фантазия, а теперь она превратилась в цинизм. Вот только после случайных разговоров на кухне за вечерним и утренним стаканом молока Луссурия научился понимать, что именно Фран имеет в виду. А потом увидел его переписку с Кокуе в аське, когда Фран попросил у него помощи в понимании женской логики, и пришел к выводу, что Мукуро и всю его банду мальчик всё-таки любит. Просто, видимо, считает язвительность нормой общения — нападение лучшая защита, или сочтут слабым и сожрут. Хотя, что в Кокуе, что в Варии так оно и есть. Что воспитали — то и выросло.
Последствие воспитания уже нарисовался в дверях, злобно шипя. Два стилета воткнулись в диван. Но предупредительный взгляд поверх очков — и Бельфегор, яросто буравя телефон Франа взглядом, резко разворачивается и выходит. Луссурия тяжело вздыхает: Фран тихий и совсем не мешает, а вот мельтешение принца может смазать изящные серебряные диадемки на указательных пальцах. Луссурия умиляется этим двоим — Бельфегор не так давно лично притащил Франа за шкирку в Варию, и тот остался. Что Бельфегор ему наплел, Луссурия не знает, но зато хорошо знает, что он сделал Франу на День Рождения воистину королевский подарок. И что эти старшеклассники сделали мальчику... Пока Маммон стирала память семьям, Луссурия лично убирал тела. Симпатичные, к слову, тела...
От рыка "Крашеный мусор, через десять минут еда должна стоять на столе!" Фран вжимается в диван, а Луссурия чуть не роняет кисточку. Досадливо фыркнув, он поспешно, но не менее аккуратно, помогая себе зубочисткой — для особо тонкой работы — вырисовывает золотых львов на средних пальцах. Нужно торопиться, а то босс выйдет из себя и начнет швыряться подручными предметами. Правда, в Луссурию босс почти летально попал всего один раз, но интерьер же жалко! К слову, когда он вышел из больницы, Занзас ещё неделю при нём ничем не швырялся. С тех пор Луссурия "страх потерял".
Нет, Занзасом он восхищается, считает его пугающим, но от этого не менее прекрасным мужчиной... Но иногда испытывает тщательно скрываемую материнскую нежность. Тогда его посещают крамольные мысли: когда Занзас ест — он похож на ребенка, с нищей улицы внезапно оказавшегося на ужине в богатом доме. То же злобное сосредоточение, та же спешка — скорей, быстрей, запихать как можно больше, вдруг отберут! Вдруг скажут "Извини, мальчик, но ты — никто. Ты — мусор. Пошел вон."
Ведь Вонголу уже отобрали.
Луссурия машет руками в воздухе — как хорошо, что лак со сверхбыстрой фиксацией! — и спешит на кухню. Пусть он не может подарить боссу Вонголу — он, в отличие от Скуало, даже завалящей Варии не может подарить, — но хотя бы обеспечить сытный ужин он в состоянии?
Для мальчика, который никому в этой жизни больше не верит.
"Я всё обо всех знаю. И распоряжусь этим так, что мои дорогие всегда будут счастливы."